Что бы не говорили современные историки и «политические проститутки от истории» Великая Октябрьская Революция 1917 года свершилась.
Ее результатом стало построения на 1/6 части суши нового общественно-политического и экономического строя. Если бы вдруг имели возможность сравнить Российскую империю образца 1917 года и СССР 1937 то вы бы просто не узнали две эти страны. Исчезли целые классы и сословия, зато появились новые социальные группы и касты, которые существуют и сейчас. Но новое общество не осталось на месте и начало эволюционировать дальше. И постепенно революционный настрой масс сменился апатией эпохи «золотого застоя» 1970-х годов, а потом и началась открытая «контрреволюция», названная в учебниках истории «Перестройкой» 1985-1991 года, закончившаяся переворотом 1991 года и распадом СССР. И наступила эпоха открытой реставрации «Капитализма» в республиках бывшего СССР. Где быстрее: Украина, Российская Федерация, а где медленнее: Белоrus.ru>руссия. И эта «реставрация» идет и сейчас. Дикая приватизация заводов и фабрик, дерибан земли кучкой современных олигархов – все это звенья одной великой цепи. Почему так произошло??? Почему контрреволюция победила в СССР??? Вот некоторые размышления на эту тему…

Длительное время революция и контрреволюция могут идти рука об руку, быть представленными одними и теми же историческими деятелями. При этом революционная и контрреволюционная стороны единого процесса ведут между собой непримиримую борьбу. Например в СССР: Борьба Л. Троцкого и И. Сталина после смерти В.И. Ленина. Однако, в конечном итоге, на определенном этапе контрреволюция полностью побеждает. Сторонники И. Сталина полностью подавили политическую аппозицию в коммунистической партии к 1929 г. Первый признак, по которому можно судить о победе контрреволюции: в обществе сформирована новая устойчивая привилегированная господствующая группа. В СССР это был слой партийной номенклатуры, созданный И. Сталиным. Революция после того, как этот признак осуществился, вперед более не идет. Основные достижения революции закрепляются по той причине, что пользуется ими в первую очередь и больше всего новый господствующий слой. Часть достижений революции, связанных, в основном, с насаждением формальных признаков равенства, сворачивается. После этого наступает длительная стабилизация, во время которой господство в обществе контрреволюционной группировки под сомнение не ставится.

Можно ли себе представить революционный процесс, в котором не произошло бы победы контрреволюции? – Пока, во всяком случае, ни в одной из великих революций мы ничего подобного не видели. Ведь можно сказать, что контрреволюция – это ни что иное, как революция, дошедшая в процессе диалектического развития до отождествления со своей противоположностью – реакцией. Поскольку в масштабах общества в целом реакция является не просто одной из сторон антагонистического противоречия, а его исходной стороной, то победа контрреволюции является возвращением все к той же реакции, но «на качественно новом уровне».
Пристальными наблюдателями подмечено также, что во всех великих революциях развитие контрреволюции проходит через целый ряд практически идентичных, а потому и легко сопоставимых во всех случаях, этапов. Эти этапы со времен Великой Французской революции получили определенные названия. Если момент первоначального торжества революции над реакцией называть «якобинской диктатурой», то затем следуют такие периоды: «Термидор», «Брюмер», «Империя», «Реставрация».

Для нас особенно актуален и интересен последний из этих этапов, поскольку именно к этой стадии пришла разразившаяся в 1917 году Великая Октябрьская революция. Именно Реставрацию во всем ее безобразии мы имеем сейчас неудовольствие – и наблюдать, и переживать. Наступление фазы Реставрации означает, что контрреволюция становится по форме как будто бы неотличимой от реакции. В действительности же на этой стадии новая, созданная контрреволюцией элита попросту использует символы сметенного когда-то революцией прошлого для легитимации своего положения. В Англии и Франции фаза реставрации была ознаменована появлением на троне представителя ранее правившей монархической династии: Карла II в 1660 году и Людовика XVIII в 1814-м.

В современной России, хотя дело и не дошло до воцарения на престоле потомка Романовых (чуть было не дошло в 1996 году), однако, прочие признаки этой фазы налицо: в осененной двуглавым орлом России с телеэкранов не слазят всевозможные статские советники, современное российское чиновничество подразделилось на 18 рангов, политическая власть представляет собой модернизированное самодержавие, раздающее своим фаворитам нефтяные, газовые и никелевые поместья, православная церковь начинает претендовать на идеологическое господство в обществе. Мы воочию наблюдаем завершение диалектической триады: «тезис – антитезис – синтез». Революция 1917 года, оттолкнувшаяся от Российской империи, сама превратилась в самодержавную монархию. А Коммунистическая партия, выделив в начале из своей среды новых, осовремененных царя, дворян, помещиков и капиталистов, сегодня размахивает лозунгами: «Православие! Самодержавие! Народность!»

Возникает закономерный вопрос: что дальше? Что должно произойти после полного завершения цикла? Если обратить взор к уже известному нам историческому опыту, то обе Реставрации, английская – 1660-1688 годов и французская – 1814-1830, закончились крахом и новыми, хотя и не великими, но революциями. Во Франции революции 1830 года оказалось недостаточно, далее последовала революция 1848 года, а затем – Парижская коммуна, выведшая революционный процесс на новый, уже социалистический, виток. Также заметно, что в обоих случаях новым революциям предшествовали попытки «полной реставрации» (правление Иакова II в Англии и Карла Х во Франции). Если продолжить эти аналогии в наше время, то после попытки «полной Реставрации» нас ждет новая революция.

автор: Бронислав Каминский